"Хотелось бы научиться признавать свои ошибки. Хотя кого я обманываю, какие у меня, нахрен, ошибки?"
Бальзак в игре создает персонажа женского типа: огромная грудь, толстая попа, откровенное платье, лысая голова, на ногах розовые кеды и радуется как ребенок: - смотри, любимая, Гром-Баба!!! Напка ревниво: - ну и что тебя в ней так заводит? Баль: - что ты, любимая, при чем тут заводит, это же пугает! Напка все еще недоверчиво, но уже с облегчением: - нет, это не просто пугает, а прямо до судорог доводит!!!
"Хотелось бы научиться признавать свои ошибки. Хотя кого я обманываю, какие у меня, нахрен, ошибки?"
Как много тех, с кем можно лечь в постель, Как мало тех, с кем хочется проснуться… И утром, расставаясь улыбнуться, И помахать рукой, и улыбнуться, И целый день, волнуясь, ждать вестей.
Как много тех, с кем можно просто жить, Пить утром кофе, говорить и спорить… С кем можно ездить отдыхать на море, И, как положено – и в радости, и в горе Быть рядом… Но при этом не любить…
Как мало тех, с кем хочется мечтать! Смотреть, как облака роятся в небе, Писать слова любви на первом снеге, И думать лишь об этом человеке… И счастья большего не знать и не желать.
Как мало тех, с кем можно помолчать, Кто понимает с полуслова, с полувзгляда, Кому не жалко год за годом отдавать, И за кого ты сможешь, как награду, Любую боль, любую казнь принять…
Вот так и вьётся эта канитель - Легко встречаются, без боли расстаются… Все потому, что много тех, с кем можно лечь в постель. Все потому, что мало тех, с кем хочется проснуться.
Как много тех, с кем можно лечь в постель… Как мало тех, с кем хочется проснуться… И жизнь плетёт нас, словно канитель… Сдвигая, будто при гадании на блюдце.
Мы мечемся: – работа…быт…дела… Кто хочет слышать- всё же должен слушать… А на бегу- заметишь лишь тела… Остановитесь…чтоб увидеть душу.
Мы выбираем сердцем – по уму… Порой боимся на улыбку- улыбнуться, Но душу открываем лишь тому, С которым и захочется проснуться..
Как много тех, с кем можно говорить. Как мало тех, с кем трепетно молчание. Когда надежды тоненькая нить Меж нами, как простое понимание.
Как много тех, с кем можно горевать, Вопросами подогревать сомнения. Как мало тех, с кем можно узнавать Себя, как нашей жизни отражение.
Как много тех, с кем лучше бы молчать, Кому не проболтаться бы в печали. Как мало тех, кому мы доверять Могли бы то, что от себя скрывали.
С кем силы мы душевные найдем, Кому душОй и сердцем слепо верим. Кого мы непременно позовем, Когда беда откроет наши двери.
Как мало их, с кем можно – не мудря. С кем мы печаль и радость пригубили. Возможно, только им благодаря Мы этот мир изменчивый любили.
"Хотелось бы научиться признавать свои ошибки. Хотя кого я обманываю, какие у меня, нахрен, ошибки?"
Острый психоз — я говорю с котом. Острый галлюцинаторный психоз — я говорю с несуществующем котом. Паранойя — я боюсь сболтнуть лишнего при коте. Шизофрения — кот говорит внутри меня. Неврастения — кот меня игнорирует, и мне это кажется совершенно невыносимым. Маниакально-депрессивный психоз — мой кот меня не ценит. Мания преследования-кот следит за мной.
"Хотелось бы научиться признавать свои ошибки. Хотя кого я обманываю, какие у меня, нахрен, ошибки?"
Когда-нибудь Ты вспомнишь обо Мне. Закончатся дела, поездки, встречи, Замрёт Душа, как бабочка в огне, И ничего от грусти не излечит.
Когда-нибудь Ты вспомнишь обо Мне. Рассвет угрюмый выстудит все звуки, Застынет дождь слезами на окне, И сдавят Сердце горестные муки.
Когда-нибудь Ты вспомнишь обо Мне. И лето вдруг покажется зимою, И холод тонкой струйкой по спине, И боль потерь свинцовой серой мглою.
Когда-нибудь Ты вспомнишь обо Мне. Рассыплется мечта в хрусталь бездушный, И с каждым мигом... будет всё больней... Царапать память... нежностью ненужной.
Когда-нибудь Ты вспомнишь обо Мне. Закончатся дела, поездки, встречи. И в жуткой нестерпимой... тишине... Ты вдруг захочешь сделать вздох, а нечем...
"Хотелось бы научиться признавать свои ошибки. Хотя кого я обманываю, какие у меня, нахрен, ошибки?"
По снегу... По самому белому снегу. В санях, запряженных четверкой гнедых, Приеду. Я этой же ночью приеду. И в дверь постучу, и войду в твои грезы и сны.
По лугу... По самому свежему лугу. Оставив на небе одну голубую строку, Прибуду... На этой неделе прибуду, И к дому пойду и ромашек нарву на бегу...
По морю... По самому синему морю, Не Черным, не Красным, а я был и в этих морях... Не спорю, Прошел уже месяц, не спорю, Но сильно штормит, и досадно не светит маяк...
По небу... По самому чистому небу, Где просто нет места для зависти, боли и зла... С победой... Я должен вернуться с победой. Чтоб знала, кого ты все долгие годы ждала...
По снегу... По лугу, по морю, по небу, по снегу... Копытами смяв леденяще-янтарный рассвет, Приеду, Я этой же ночью приеду...
"Хотелось бы научиться признавать свои ошибки. Хотя кого я обманываю, какие у меня, нахрен, ошибки?"
Когда-то я стану старенькой, Седой и корявой старушкой В засаленном старом фартучке, С привязанной к попе подушкой. И, ползая неуверенно, Себе помогая клюшкой… Нет, нет, я совсем не уверена, Что буду такой старушкой.
С зажатой в зубах сигареткой, С блестящей сережкой в ухе Я буду старой КОКЕТКОЙ На зависть другим старухам!!! Я буду внучке - подружкой, А внуку - партнершей в танце. Я буду смотреть порнушку И сочинять романсы. Я расскажу своим внукам, Пока им еще неизвестно, Что жизнь - занятная штука, Что жить - это так интересно! Я их научу смеяться - В голос, а не украдкой. Я их научу держаться За жизнь ЭТУ мертвой хваткой.
И как-то снежной зимою, Свой коньячок попивая, Устало глаза прикрою, Скажу: "Неплохо жила я".